Счастливые дни в аду - enahma []

– Я… Вы помните ночь, когда Вы услышали шум и поняли, что Ваш кабинет был кем-то обыскан? И Вы встретили Моуди на лестнице?

Снейп внезапно скрестил руки перед грудью.

– Так ты был там, как я и предполагал.

Гарри покраснел.

– Да… я был. – Он превратился в маленький испуганный комочек, но спустя некоторое время Снейп улыбнулся.

– Я знал. А после этой встречи я пошел к Дамблдору и попросил его допросить меня под Веритасерумом. Я… я хотел, чтобы он узнал правду о своем старом друге. Ты знаешь, когда я узнал, что Моуди может стать новым учителем Защиты, я умолял Дамблдора не приглашать его.

– Он не знал о Вашей пытке в министерстве.

– О, он знал. Но он не верил мне. Я рассказал ему все после того, как я вышел из Азкабана.

– ВЫ БЫЛИ В АЗКАБАНЕ? – крикнул Гарри в шоке.

– Более шести месяцев, – спокойно ответил Снейп. – Но я рассказывал о Дамблдоре и Моуди. Как я говорил тебе, директор не верил мне. Я, наконец, заставил его дать мне это проклятое зелье и тщательно допросить меня. Обо всем: моей лояльности, моих преступлениях, а также о пытке Моуди. Он, в конце конов, сделал это. Но он все еще не доверял мне. Он отправил остаток зелья другому мастеру зельеварения, чтобы проверить его. Только после этой проверки он поверил моей истории о Моуди. О, способом… ТОЙ ночью был не Моуди, который знал о моем прошлом, а Крауч. Хотя я думаю, он узнал это от Моуди. Мы никогда раньше не встречались на вызовах. Я не знал, что он был Пожирателем Смерти. Как и Петтигрю. На службе у Волдеморта всегда было довольно много людей, чьи личности он не давал нам узнать.

– Я так не думаю, – утомленно пожал плечами Гарри.

– Что?.. – Снейп был ошеломлен. Замечание не укладывалось в линию их разговора.

– Я не думаю, что Дамблдор не верил в Вас до этого года.

– Но это правда.

– Нет, в этом Вы ошибаетесь, – заявил Гарри твердо. – Возможно, он не хотел верить Вашему рассказу о своем друге. Да, для него было чрезвычайно трудно поверить, что его друг был ублюдком. И, – вдруг продолжил он, не давая Снейпу времени перебить его, – Вы были деканом Слизерина много лет. Он дал Вам работу с детьми. Он поверил Вам. Он доверял Вам. Он только не хотел разочароваться в своем друге.

Снейп вздохнул и заключил Гарри в объятия.

– Вы такой…

Резкий кашель мальчика прервал его высказывание.

– … такой сонный, – после окончания кашля Гарри спокойно зевнул. – Я думаю, я вздремну… – он свернулся у бока профессора, который получше натянул на него плащ.

– Можешь сделать это, Гарри.

Он не осознал, когда тоже заснул.

**************************************************************************

Снейпа разбудил громкий кашель. Сначала он подумал, что несколько Пожирателей Смерти пришли забрать их в камеру пыток, затем он понял, что это Гарри кашлял рядом с ним в беспокойном сне. Сухой, сильный кашель сильно сотрясал тело мальчика. Снейп коснулся рукой лба Гарри и испугался. Гарри был обжигающе горячим, как печка, и, по-видимому, он был серьезно болен.

Несмотря на собственную слабость, он сел, его сердце внезапно забилось, когда он отчаянно осмотрел мальчика. Он не был готов к такой ситуации, хотя это не было по-настоящему неожиданным. У них больше недели не было еды, их пытали, почти лишили крови и заперли в мокрой и холодной камере без соответствующей одежды. Было чудом, что мальчик не заболел раньше. Но что сейчас он мог сделать? Без своих зелий, без палочки… он был совершенно беспомощен.

Затем ему в голову пришла идея. Он взял несколько полос от футболки Гарри, намочил их и обмотал вокруг его запястий и лодыжек, а еще одну положил на лоб. Определенно, мальчик был без сознания: он даже не шевельнулся. Снейп был вынужден бороться с отчаянным желанием схватить Гарри в объятия… Нет. Ребенку не нужно добавочное тепло, ему достаточно собственного. Время от времени он менял горячие тряпки на холодные, но жар не спадал.

После нескольких часов безуспешных усилий он снял свою футболку, намочил ее и обернул вокруг дрожащего тела. Последовали внезапная реакция: Гарри вскрикнул и сел, все еще полуосознанно.

Снейп повторял эту процедуру снова и снова, до тех пор, пока это, кажется, не понизило температуру. Жар спал не полностью, но мастер зельеварения думал, что теперь он был терпимым. Сон Гарри стал спокойнее и явно освободился от кошмара. Но то, что Гарри не начал потеть, серьезно его беспокоило. Он был уверен, что жар снова поднимется.

Он оказался прав.

Через час ему снова пришлось повторить заново всю процедуру. И опять, и опять. В короткие перерывы он внимательно изучал лицо мальчика. Это было так странно.

Нет, не лицо. Оно было лишь средством, благодаря которому он заметил это. Верно, на этом лице было несколько важных изменений, вызванных обработкой прошлых дней, но он не сосредотачивался на них. Он одновременно видел такое ненавистное лицо, лицо Джеймса Поттера, лицо Золотого Мальчика, но теперь… это было просто лицо Гарри. Не известного Гарри Поттера, сына его заклятого врага, вовсе нет! Это был только Гарри, мальчик, который заботился, мальчик, который терпел, мальчик, который значил теперь для него больше, чем что угодно и кто угодно. Да, КТО угодно, включая Квайетуса. И ЭТО было чрезвычайно странно. Даже причудливо!

Время от времени печаль из-за последних четырех лет мучила его. Если бы он знал… Если бы он попытался… Если бы он дал Гарри шанс… один маленький шанс… ничего более. Несколько человеческих слов… человеческих чувств… Альбус несколько раз предупреждал его об этом. Он говорил, что он может пожалеть о своем поведении по отношению к Гарри. Директор, возможно, не думал о столь серьезной ситуации, как эта… Но тогда снова…

Лицо без детских очков и со следами боли выглядело одновременно и молодым, и старым. Иногда зеленые глаза резко открывались, рассеянно глядя в потолок, затем закрывались снова, скрывая окрестности от зрения, от разума…

Снейп снова сменил влажную одежду на груди Гарри. Его жар еще раз быстро поднялся. Это произошло уже в шестой раз. Перерывы между периодами жара становились все короче и короче, последний продолжался не более пятнадцати минут. Это было таким пугающим.

Он сможет вернуть Гарри, он почти отогнал смерть. По крайней мере, его недавнее желание должно было исполниться: он сможет умереть позднее и сможет быть здесь для Гарри до его смерти, как хотел мальчик.

Он не прекращал менять мокрые одежды на все еще горящем теле. Он повторял движения почти автоматически, стараясь совсем не думать о близком конце.

Почему все произошло так быстро?

Несколько часов назад Гарри казался только немного замерзшим. За десять часов (или более, он не мог точно оценить) тот оказался близок к смерти, а он был так бессилен…